На нашем сайте собрана большая коллекция книг в электронном формате (txt), большинство книг относиться к художественной литературе. Доступно бесплатное скачивание и чтение книг без регистрации. Если вы видите что жанр у книги не указан, но его можно указать, можете помочь сайту, указав жанр, после сбора достаточного количество голосов жанр книги поменяется.
— Белла… — попытался повторить Санька, но язык был прижат жесткой трубкой. Тогда его скрутила судорога кашля, красной пеной ударила в голову, и все надолго исчезло.
— Не знаю, что там с телепатией, а даром предвидения я не обделен, — сказал Адам, возвращаясь к столику с двумя бокалами и фляжкой коньяка «Двин». — Не верю. — Вита легонько клацнула зубами и посмотрела вниз. Лужа вокруг кроссовок постепенно увеличивалась. — А если да, то какого черта?.. — Опоздал, — сказал Адам, разлил коньяк, не присаживаясь, и подал Вите.— Только решился открыть рот в вашем присутствии… — Но сначала надо было спрятать лопату. Или чем ты там это дерево подрывал? — Экскаватором. Ручным таким. — Хорошо, что не диким. Но переодеться мне все равно придется. А во что? — Купим, — легкомысленно откликнулся Адам. Вита с сомнением перевела взгляд с напарника на коньяк. — Ладно. Пьем за чистоту и наивность, — вздохнула она. — Присущую джентльменам, — гордо добавил Адам. Выпить они успели. Чудом. — Эф Би Ай!!! — истошно завопил пронзительный женский голос, и через перила перемахнула явно крашеная блондинка в черном, испачканном спереди костюме. В правой руке она держала огромный никелированный пистолет, в левой — фонарик размером с полицейскую дубинку. — Всем стоять! — не совсем логично продолжила она по-русски. — Влипли. — Вита пнула ножку стола. Адам едва успел подхватить фляжку: — Они уже здесь! — Они давно здесь. — Как они меня достали в Бейруте! — Как они меня достали в Кейптауне,.. — с глухой тоской протянула Вита. — А зачем тебя занесло в Кейптаун?.. Действо тем временем стремительно набирало обороты. Крашеных блондинок на площадке стало не то пять, не то шесть штук. Точно сосчитать не получалось — очень уж быстро носились. Пройдя сквозь это мельтешение, на веранду вплыл молодой человек подчеркнуто невыразительной внешности. Он обвел присутствующих сонным взглядом и глубоко задумался. Блондинки забегали ещё быстрее. — …Там саванна. По саванне можно гнать сто двадцать — и никаких тебе деревьев. Кайф, — шепотом объясняла Вита. По сигналу сонного молодого человека блондинки перешли к активным действиям. Их первой жертвой стала пожилая пара за соседним столиком. На стол брякнули сверкающий маленькими зеркалами прибор размером с ботинок. Прибор зажужжал, замигал лампочками и поехал, расталкивая тарелки. Блондинки хором взвизгнули и стали фотографировать, брать пробы воздуха, измерять радиацию, бегать вокруг стола и размахивать маленькими маятниками и рамками. Верещали будильники, сыпалось конфетти, разлеталась из баллончиков яркая «лапша», прилипая к потолку и стенам, обвисая и на самозваных фэбээровцах, и на ни в чем не повинных зрителях. Публика терпела молча. Это следовало переждать — как внезапный дождь. Звать полицию считалось дурным тоном, а любое частное возражение могло вызвать у икс-фанов только новый прилив энтузиазма. А так — пошумят минут десять, соскучатся и уйдут. — А эти в Кейптауне все черные, но рыжие и в белом… Приборчик на столе издал резкий неприличный звук. Блондинки радостно всполошились, сдернули с молодого человека большую спортивную сумку и стали вышвыривать из неё самые неожиданные предметы — связку бюстгальтеров диких расцветок, надувную мясорубку, кандалы с намордником… Наконец они нашли то, что искали, и одна — та, что казалась постарше, — стала облачаться для вскрытия: зеленый беретик на волосы, зеленый халат, огромные очки, респиратор, синие резиновые чулки на кружевных подвязках…, На этот раз Виту проняло по-настоящему. — Гх-хосподи… — выдохнула она. — Адам, дай глотнуть. Лучше бы она промолчала! Головы икс-фанов медленно и грозно, как танковые башни, развернулись на звук. — Я хочу верить… — неожиданным глухим басом произнес молодой человек. Это прозвучало почти как «Поднимите мне веки…». — Уходим, — сквозь зубы сказал Адам. — Через забор… Не успели. Через перила хлынула вторая волна: три ярко-рыжие скалли и шустрый кривоногий малдер. — Всем стоять! — крикнула старшая скалли, подняв над головой удостоверение. — Шпионы — шаг вперед, и без глупостей! Без глупостей, я сказала! Остановиться Вита и Адам просто не успели и автоматически угодили в шпионы. И не простые шпионы, а шпионы Империи, что вообще уже ни в какие ворота не лезло…
Страсть человечества к телесериалам не могла угаснуть из-за такого пустяка, как исчезновение телевидения. Буквально в каждом многоквартирном доме (а при отсутствии подходящего подвала или чердака — в сборном павильоне или ангаре неподалеку) стоял кинопроектор и круглосуточно гнал «киноиды» — так почему-то стали называть фильмы с бесконечными продолжениями. Поскольку покупать продукцию Голливуда подавляющему большинству владельцев этих кинозальчиков было не по карману, показывали в основном индийские и краснодарские римейки. Киноид «X-файлы», стартовавший ещё до Вторжения, в России соперничал в популярности даже с фаворитом всех времен — «Суперментом». На исторической же родине он окончательно увял с уходом продюсера Картера в научный дзен-буддизм. Исполнителей главных ролей быстренько подобрал Тинто Брасс, переключившийся на космическую тематику, а покачнувшееся было знамя с пламенеющей буквой «X» успели подхватить индусы, и теперь пол-Бомбея надрывалось на поточном производстве этих картин: две-три часовые серии в день… Все делалось в лучших традициях индийского кино: с песнями («Злобный инопланетный имперский шпион, он все время здесь, а я не могу его догнать, ай-я-яй, рин-тин-тин…» — и припев подхватывает хор подоспевших фэбээровцев) и танцами, которые начинались всякий раз, когда героям следовало поцеловаться или завалиться в постель. Разумеется, было много драк, не похожих на драки, и суетливых погонь. Имперские шпионы все были зеленоко-жие, и по этому признаку их иногда разоблачали. Все города мира, в которых разворачивалось действие, походили на Бомбей — то на деловой центр его, то на бедные кварталы, то на богатые предместья. В руководстве ФБР теперь встречались и марцалы; они скромно и вовремя принимали правильные решения и исподтишка, оставаясь в тени, давали мудрые советы недотепистым героям. К тому, что актеры на главных ролях меняются каждые полгода, все уже привыкли — для опознания хватало светло-рыжего парика героини и того, что к партнеру она обращалась: «Малдер»… Объяснить, почему эта дикая лабуда вот уже двадцать лет занимает умы миллионов людей, заставляя их торчать каждый вечер у пыльных экранов, надевать в жару строгие костюмы с галстуками, носиться с бутафорскими пистолетами по людным местам и приставать к «подозрительным личностям», иногда доводя их до совершенно некиношных вспышек ярости, — объяснить этого не мог никто… — Неладно вышло, господин полковник, — шмелем гудел хозяин кабинета, усатый полицейский майор. — Что с комедиантов взять, зла они не желают, ну, назойливые, как мухи, так это и потерпеть можно. Господь терпел и нам велел. — …Не бил я его, — в пятый раз принялся объяснять Адам, — я щекотки боюсь. Просто дернулся. И вот… — И легкие телесные повреждения, не сопровождаемые потерей трудоспособности. Зафиксированные в протоколе задержания. Что делать будем? — Что будем, что будем… — вздохнул Адам. — Извиняться, конечно. Зуб вставлять. Фарфоровый. За мой счет. — Можно два, — сказала Вита. Она сидела, завернувшись в зеленый махровый халат полицмейстера. Брюки и рубашка сушились в подвале, в прожарочном шкафу. — Два? — не понял майор. — Если он не согласится сразу, можно будет выбить ему ещё один зуб, — пояснила Вита. — Так и запишем, — с облегчением сказал полицмейстер и хлопнул ладонью по кнопке вызова. — Давай сюда тех иксованных, — скомандовал он просунувшемуся в дверь сержанту. — Так это, Сергей Филиппыч, ушли они… — Без зуба? — Так точно! Адам после секундного размышления похлопал себя по груди. — На два фарфоровых там точно хватит, — сказал он. — Бумажник тиснули, — добавил он для майора. — Ах ты господи! — Тот бацнул твердой лапищей по столу. — Фомин, сбегай-ка за Шкуродером. Одна нога здесь, другая уже тоже здесь. Так, господин полковник, будем все переписывать. — Он вздохнул и вытащил из стола чистый лист. — Фамилия-имя-отчество-год-и-место-рождения?.. Адам, не противясь, повторил все сначала. С бумажками он не спорил. Принципиальной разницы между бумажками и ветряными мельницами он никогда не замечал, разве что мельницы были красивее, а встречались реже. В приоткрывшуюся дверь просунулся плечистый бритоголовый юноша в спортивном костюме. — Вызывали, Сергей Филиппович? — Вызывали. А кто стучать будет? Может, я тут женский пол допрашиваю? А ты без стука? — Больше не повторится! — бодро отрапортовал юноша и вошел в кабинет целиком. Вита смерила его взглядом снизу вверх и присвистнула. В дверном проеме свободного от юноши места просто не оставалось. — Ты давай проходи и садись. Вон, на табуреточку, осторожненько. Мебель — дело тонкое, это тебе не на травке. Ты мне скажи, вы что себе позволяете? Едва успевший присесть, юноша в недоумении вскочил. — Не понял, Сергей Филиппыч. Мы же вчера отчитались по полной, дело с грибочками закрыть успеем, а покража — сами знаете, пока хоть что-нибудь не всплывет… — Покража подождет, — веско уронил начальник. — А то вот ты тут дела закрываешь в свободное от безобразий время, а твои, понимаешь, иксанутые френды встали на путь порока. Вот так я тебе скажу. У господина полковника бумажнику исчезновение устроили. Среди бела дня и без всяких тарелок. Это как называется, я тебя спрашиваю? Несколько секунд молодой человек пребывал в полном оцепенении. Потом страшным шепотом: — Наши?! Получилось: «нашшшшшш-бульк». — А чьи же еще? Или думаешь, восточно-американские коллеги специально за нашими бумажниками теперь ездют? Ваши, ваши. Три сильно рыжих и один тормоз. Кафе «Ракушка». Юноша попятился к двери. — Так это… Я сейчас! Не может быть, чтобы наши. Я сейчас совещание соберу и все выясню. — Вот-вот, выясни и разберись.
Глава шестая.
ДЛИНЫЙ-ДЛИННЫЙ ДЕНЬ Все ещё 21 августа 2014 года
Это был длинный-длинный день — день в ожидании грозы, день добега, день перед неминуемой сдачей города… «Субарик» подпрыгивал на ухабах разбитой дороги, давно забывшей, что такое колеса. В трещинах местами росла трава. — Еще двадцать лет, — ворчала Вита, — и здесь будет поле. А по полю будет ходить Лев Толстой. С во-от такой бородой. И в пенсне. Как Чехов. — Почему Толстой? — рассеянно спросил Адам. — А увидишь, — сказала Вита. — За пожаркой направо и сразу во двор. Они миновали памятник пожарным, изнемогающим в борьбе со шлангом. «Субарик» в ужасе вильнул. Возможно, ему примерещились змеи. Или древние греки. Из нужной подворотни медленно выпячивался толстой задницей вперед многоместный старый глайдер-автобус. Приходилось ждать… Адам, отрешенно скрестив руки на руле, что-то немелодично насвистывал, вытянув губы трубочкой. Видно было, что он уже не здесь. А где?
…Когда Мартын положил перед нею пси-грамму, она не обратила внимания на имя, скользнула взглядом по фотографии (лицо показалось незнакомым: низкие брови, глаз почти не видно…) и стала разбираться в хитросплетении кривых; Мартын азартно посапывал за плечом: во какой зубец! а тут, а тут! да если ты из него хоть половину его способностей вытащишь, вам обоим цены не будет!.. А потом он вошел — и, ещё не признав в нем старого знакомца, Вита почувствовала этакий теплый ток, медленно пролетевший по воздуху и шевельнувший чувствительные вибриссы души. Да. А потом оказалось, что они давным-давно знакомы. Давным-давно. Просто некоторое время не виделись… Все могло бы быть просто. А стало почему-то очень сложно. Вита сразу почувствовала его. Слишком быстро и слишком отчетливо. Даже для нее, опытной, проработанной эмпатки с хорошими способностями к инициации латентников, — такой стремительный контакт был чем-то из ряда вон выходящим. За последний год она «запустила» шестерых чтецов и, случайно, одну девушку-телепатку — правда, низкой, четвертой-Б категории, то есть работающую на очень близкой дистанции и практически без селекции объектов. В одной комнате с тем, в чьи мысли надо проникнуть, и чтобы в радиусе ста метров — никого больше… Впрочем, и это как-то использовалось. Тогда за право владеть глупой кукольно-красивой Аней чуть ли не в кулачном бою сошлись четыре могущественные организации. Вита не знала, кто победил в результате. И вот сейчас она пребывала в растерянности. Хотя бы потому, что чувствовала — Адам скрывает от неё что-то, но не по злому умыслу или из недоверия, а будто бы для того, чтобы смешнее разыграть… или вызвать какую-то запланированную реакцию — как ленивый режиссер у глупой и бесталанной актрисы, которая не может сыграть, а непременно — по Станиславскому — должна все-все пережить как бы на самом деле и так далее… И она пообещала себе, что позволяет ему вытворять такое с собой в последний раз. Партнеры — значит, партнеры. Все поровну. И пышки, и шишки.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.