На нашем сайте собрана большая коллекция книг в электронном формате (txt), большинство книг относиться к художественной литературе. Доступно бесплатное скачивание и чтение книг без регистрации. Если вы видите что жанр у книги не указан, но его можно указать, можете помочь сайту, указав жанр, после сбора достаточного количество голосов жанр книги поменяется.
— Пойми, — продолжал между тем тот, — как только Джеанна произведет на свет еще одного ребенка — лучше бы сына, — никто уже не посмеет завладеть Хейвудом, кроме него. — И это верно. Но, увы, мне известно: сыновья рождаются не так просто, и выживают не всегда. — Что поминать прошлое! — махнул рукою Губерт — Порой женщине полезно ненадолго дать волю. А Джеанна, будем надеяться, получила хороший урок на будущее и теперь станет вести себя степенно, как подобает доброй женщине. И дети пойдут. — Степенно, говоришь ты, — не сдержался Галеран. — А кто скакал сюда, не щадя коней, будто по пятам неслась вся адская свора? Губерт хрипло рассмеялся. — Хорошо сказано. Но что еще было делать? В открытую идти против Церкви? — А что, быстрая езда — большой грех для женщины? — возразил Галеран, втайне надеясь, что припадок безудержной ярости не овладеет им вновь. Терпение подходило к концу, а он все еще не понимал, о чем речь. — Коекто не согласился бы с тобою, — желчно заметил Губерт. — Но тыто знаешь, о чем я. Фламбар разозлился, узнав, что Джеанна скрылась и забрала с собою Донату; а если ему к тому же станет известно, что я укрываю их в своем доме… Я не хотел бы вступать в раздор с Церковью. Эти слова были как поворот ключа в неподатливом замке. Галеран поднял глаза от стола. — Так архиепископу Дургамскому нужна Доната? — Да. Разве ты не знал? Хотя не понимаю, как эти олухисобирались ходить за младенцем без женщин, без кормилицы… — Галеран? — раздался голос Джеанны, и она сама появилась в дальнем конце зала, куда выходили двери нескольких покоев. — Хвала господу! Что ты успел предпринять? Галеран встал изза стола, подошел к жене и взял ее за руки, радуясь, что не пришлось встречать ее с невысказанными подозрениями. — Ничего. Я прискакал прямо сюда. — Но почему? Хороший вопрос. Действительно, ему следовало бы остаться в Хейвуде и самому принять назойливых служителей Церкви; ведь и его жена, и ее ребенок находились в надежной укрытии. Если б он еще понимал, что происходит… — Нам лучше поговорить наедине. Губерт согласно кивнул, и Джеанна увела Галерана в комнату, из которой вышла. Комната была маленькая, но с большим, выходящим в сад окном, напоенная ароматами трав и залитая солнечным светом. Алина сидела у окна с Донатой на руках. Завидев Галерана, она встала и хотела уйти, но он остановил ее. — Дай ребенка мне. Она молча смотрела на него изпод густых бровей и не двигалась с места. — Ну же, Алина, — промолвила Джеанна. Тогда Алина отдала ему девочку, предостерегающе взглянула на Джеанну и вышла, оставив их одних. Галеран посмотрел в личико Донаты. На него таращились большие синие глаза, опушенные длинными светлыми ресницами; на верхней губке краснело пятнышко от сосания. — Алина меня боится. — Нет, не боится. Но мы все гадаем, когда и где ты дашь волю ярости.
9
Галеран посмотрел на жену. — И ты тоже? Она бессильно опустилась на скамью у окна, будто ноги вдруг отказались служить. — Я почти хочу этого. Чтобы твоя ярость вырвалась наружу. Не могу поверить, что этого не случится… А ждать — такая мука. Он не стал рассказывать, что уже дал волю ярости. — Ну, так пусть ожидание станет тебе наказанием. Доната закряхтела, ротик беспокойно задвигался, ища грудь матери. Нет, кто бы ни был ее отец, ненавидеть нeвинное дитя Галеран не мог. Девочка унаследовала тонкую, полупрозрачную кожу Джеанны; головку ее покрывал золотистый пух, и Галеран мог бы, если б захотел, убедить себя, что и цветом волос она тоже похожа на мать. К счастью, Лоуик и Джеанна оба были белокуры и светлокожи, так что Галерану не придется мучиться, узнавая в ребенке черты его родного отца. Доната меж тем завертела головенкой и пронзительно вскрикнула. Галеран покачал ее, но она не унималась и ревела все громче. Напуганный и расстроенный, он воззрился на Джеанну. Пусть это не его родная дочь, но зачем же она столь открыто отвергает его? — Она еще не наелась, — объяснила Джеанна. — Я как раз кормила ее, когда услышала твой голос в зале. — Почему ты сразу не сказала? Она не ответила. «Потому что я боялась», — прочел он в ее глазах, и у него защемило сердце. Знай Джеанна о припадке безудержного бешенства, поразившего его в лесу, она боялась бы еще сильней. И правильно бы делала… Отдавая ей ребенка, Галеран почемуто вспомнил, как когдато, глупым юнцом, хотел, чтобы Джеанна боялась его. Теперь ему хотелось плакать. Джеанна подняла подол туники; на нижней рубахе были сделаны разрезы, чтобы легче высвобождать грудь. Прижав к себе Донату, она вложила ей в ротик сосок. Девочка жадно сжала его беззубыми деснами и упоенно зачмокала. В точности как ребенок Агнес, жены Эдрика. В точности как Галлот… Но эту мысль Галеран прогнал. — Ты можешь говорить, пока кормишь? — Конечно. Он поставил ногу на ларь, оперся локтем о колено. — Когда приехали люди архиепископа? — Вчера поутру. — Пережитый страх заставил ее снова побледнеть. — Я сразу заподозрила неладное и потому приказала стражникам встать у ворот и пустить в замок только троих монахов. Брат Фортред, казалось, был обескуражен, не застав тебя дома. — Джеанна искоса взглянула на мужа. — Видно, рассчитывал, что ты поддержишь его. — И позволю ему забрать ребенка? Она кивнула, поглаживая головку дочери. — Джеанна, я взял меч во имя господа, отправился на войну на другой край света лишь затем, чтобы дать тебе дитя. И ты впрямь боишься, что я позволю комуто вырвать дитя из твоих рук? Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых дрожали непролившиеся слезы. — Правда?.. — Чистая правда. — Галеран выпрямился. — Могла бы и обрадоваться. — Я рада, очень рада. Но я так боюсь, Галеран. Он принялся мерить комнату шагами, дабы скрыть тревогу. — Изза людей епископа? Так что там было, расскажи! Он видел, какие усилия делает над собою Джеанна, чтобы собраться с духом. — Раймонд исповедовался епископу, и тот наложил на него покаяние за свершенный грех. Но покаяние заключается в том, чтобы самому растить зачатого в грехе ребенка, и вот они пришли, чтобы отнять ее у меня! Галеран замер и лишь кивнул. — Хитро, — выговорил он непослушными губами. — Но не могла же я позволить им забрать малютку! Я не соглашалась, выискивая довод за доводом, а брат Фортред все говорил о грехе и вечной погибели и в конце концов пригрозил проклятием каждому, кто станет мне помогать. Я так боялась, что слуги отдадут ему девочку! — Как тебе удалось бежать? — Я притворилась послушной и пошла за Донатой, а сама послала человека за Уолтером Мэтлоком. Я… я даже не была уверена, поддержит ли он меня вопреки приказу епископа, тем более что ты не велел мне покидать замок, но, хвала Пресвятой Деве, он согласился помочь. Он в открытую выслал из ворот нескольких солдат, сказав Фортреду, что надобно найти и известить тебя; затем проводил меня с ребенком и Алину к потайной калитке и дальше, к самой дороге. Там ждали солдаты с оседланными лошадьми. Двое из них отдали нам своих лошадей, и все мы прискакали сюда. Но Фортред найдет нас и здесь, и теперь я ломаю голову, куда нам бежать. — Она умоляюще взглянула на него. — Галеран, никто не может противиться Церкви! Что нам делать? — На нашем далеком севере найдется укромный уголок. — Но у Фламбара власть не меньше, чем у короля, да и королевская власть в его руках… О, как я слаба! Почему я не решилась сделать это тогда! Тысячи подозрений иглами вонзились в его мозг. — О чем ты говоришь? Он думал, Джеанна не ответит, но она заговорила почти шепотом, глядя мимо. — Когда я поняла, что жду ребенка, то решила избавиться от него. Ведь понимала, какие затруднения будут сопровождать его появление на свет. Я… я даже приготовила травы. — Ее взор скользнул поверх головы Галерана и остановился на дочери. На светлые пушистые волосики упала слеза. — Но выпить отвар не смогла. — Это был бы грех, — хрипло сказал Галеран. — Если к одному греху добавить еще один, к добру это не приведет. — Подумай, как могло бы… — То есть тогда тебе удалось бы скрыть от меня измену? — Нет, — горячо возразила она. — Но мы могли бы не добавлять горечи к радости твоего возвращения. Я не стала бы скрывать от тебя мою глупость, о нет; но можно было бы избежать позора, и ребенок не связывал бы нам рук. Я рассказала бы тебе все. Ты знаешь, Галеран, я никогда не лгала тебе. Ее слова смутили Галерана. — Быть может, лучше бы было тебе солгать. Джеанна осуждающе нахмурилась, и почемуто Галерану неудержимо захотелось рассмеяться над странными хитросплетениями и поворотами их отношений в эти несколько дней. Ребенок наконец насытился, заснул и выпустил грудь. Джеанна поправила одежду и подняла девочку, чтобы похлопать ее по спинке. Доната отрыгнула воздух и улыбнулась, будто ей снился хороший сон. Если б ему обрести младенческую невинность… Галеран протянул руки к ребенку. — Дай я еще подержу ее. Джеанна смотрела на него, слегка сдвинув брови, и в этот момент была немного похожа на свою кузину Алину. — Джеанна, если ты допускаешь хоть в мыслях, что я могу причинить ей зло, то тяжко обидишь меня. Она поспешно сунула ребенка ему в руки. — Я ничего такого не думала! Просто она мокрая. Теперь Галеран и сам заметил: пеленки были мокрые, и пахло от них совсем не цветами. Он грустно улыбнулся и вернул девочку Джеанне. — Видишь, какой я неопытный отец. Нам пора перестать подозревать друг друга. Изумленно взглянув на него, Джеанна отвечала: — Мне это вовсе не трудно. Расстелив чистую пеленку, она перепеленала дочку. Галеран завороженно наблюдал, как она разворачивала мокрые тряпки, как из них показалось детское тельце с крохотными, но на диво соразмерными ручками и ножками. Доната так и не проснулась и вскоре была завернута в сухое и туго, надежно запеленута. Потом Джеанна уложила ее в колыбель. — Я часто думаю, — тихо молвила она, — почему все это случилось именно с нами. И особенно — с тобой. — Если б господь послал нам дитя в первые годы нашего супружества, вся жизнь пошла бы иначе. Так что, верно, такова Его воля. — Вот и нет, — резко возразила Джеанна, — в том, что случилось, повинны только мои своенравие и гордыня, и расплачиваться за это мне одной. — Но не ребенком же? — сухо осведомился Галеран, присаживаясь у колыбели и не отрывая взгляда от крохотного создания. Джеанна в отчаянии заломила руки. — Если бы брат Фортред привез с собою кормилицу… Галеран, одного молока из чужой груди ребенку мало! — Итак, если бы брат Фортред привез с собою кормилицу… что тогда? Ты отдала бы Донату? Она отвернулась, закрыла лицо руками. — Нет. Не отдала бы. Галеран, я стараюсь изо всех сил, но не могу стать кроткой и смиренной! Галеран рассмеялся. — А я и не хочу, чтобы ты стала такой. Но не лги себе, Джеанна. Если мы в самом деле не собираемся отдать Донату на растерзание попам, давай лучше подумаем вместе, как справиться с нашими бедами. Девочка заворочалась, верно, потревоженная громким голосом матери. Галеран ногою покачал колыбель, и она опять мирно заснула. Обернувшись к нему, Джеанна смотрела на него широко раскрытыми глазами, как на невиданную диковину. — Как можешь ты вот так принимать ее? Как можешь принимать все случившееся? Он встретил ее взгляд. — Что мне остается? Или хочешь, чтобы тебя высекли, заперли в монастырь, сожгли на костре? Чтобы я своими руками задушил твое дитя? — Он осекся, убоявшись жестоких слов. — Не надо, Джеанна, не отталкивай меня. Давай начнем с самого простого. Был ли Лоуик с монахами? — Нет, — заметно побледнев, отвечала она. — Разве ты вовсе не говорил с Фортредом? — Нет. — Он уже уехал? — Не знаю. Я вообще не был в Хейвуде. Узнал, что ты едешь сюда, и поехал следом. Джеанна посмотрела на него так, будто видела впервые. — Почему ты весь в крови? Сейчас ложь была неуместна. — Меня пытались убить. Джеанна, как подрубленная, рухнула на скамью. — Что? — Вчера вечером, на дороге между Хейвудом и Берстоком, как раз в то время, когда ты уходила от погони — от меня. — Как?! У Галерана точно гора свалилась с плеч. Джеанна очень умна, но даже она не смогла бы изобразить столь глубокого изумления. — Ты хочешь сказать, что те всадники, которых мы видели, были вы? — спросила она. — А мы думали, это люди архиепископа! — Жаль, что среди вас не было человека с острым зрением Рауля. — Нет, все равно. Нам некогда было останавливаться и разбираться. Но ты говорил, тебя пытались убить?.. Галеран продолжал качать колыбель; почемуто это успокаивало его. — В лесу у дороги сидел некто с двумя самострелами и твердым намерением убить меня. Она снова побледнела, заметно побледнела. — Иисусе сладчайший! И где он теперь? — Под землей. — Слава богу! — Но тут она помрачнела. — Все же лучше было бы взять его живым и допросить. — Я плохо понимал, что делаю. Но, если б мы узнали, кто за этим стоит, бог весть куда это завело бы нас. — Раймонд? — прошептала она. — Кто еще мог бы желать моей смерти? — Да поможет нам Пречистая Дева! Поверить не могу! Ведь он не злой человек. — На лице Галерана, видимо, ясно отобразилось, что он думает, ибо Джеанна поспешила добавить: — Он не дурной человек, Галеран, и ты должен это знать. — Джеанна, он пытался убить меня. Она закрыла глаза, вздохнула. — Несчастный… Впрочем, разумеется, и он не святой. — Она снова взглянула на мужа. — Там был только один человек? На тебе столько крови…
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.