На нашем сайте собрана большая коллекция книг в электронном формате (txt), большинство книг относиться к художественной литературе. Доступно бесплатное скачивание и чтение книг без регистрации. Если вы видите что жанр у книги не указан, но его можно указать, можете помочь сайту, указав жанр, после сбора достаточного количество голосов жанр книги поменяется.
Аллен Иоганнес. Книга: Однажды жарким летом. Страница 9
- Бенни, послушай, мне надо домой. - Подожди. Я хочу, чтобы ты кое-что услышала. Сам он лег на кровать, закинув руки за голову. Заиграл джаз - соло трубы. Несколько раз он вскакивал и кричал: - Вот! Вот! Слышишь! Для меня мелодия не значила ничего, но я сидела тихо до самого конца пластинки. - Чудесно, да? - спросил он. - Да. Замечательно. - Только представь - на свете есть кто-то, кто пишет такую удивительную музыку... - Бенни... - А басы! Какие басы! Ты заметила? - Бенни, мне надо домой. - Уже? Но ты же только что пришла. - Но я же не знала, что ты меня встретишь. Мы уже договорились с Вибике, она придет делать уроки. - Но я должен еще почитать тебе свою речь. - Он бросился к столу, нашел какой-то чисток и принялся быстро, но с выражением читать: - Величайший враг современного человечества - одиночество. В наш сверхмеханизированный век, мы забыли, что... Я встала и направилась к двери. - Пока, Бенни. Увидимся. - Ну послушай, ты не можешь вот так уйти! - Но я должна. - Тогда приходи вечером. Как только они сядут за бридж, я совершенно свободен. - Хорошо. Я приду в девять. - Дверь будет не заперта, поднимешься прямо сюда. Он был похож на бурю, которая проносилась над твоей головой, и ты ничем не мог ее остановить. Казалось, он знал все на свете. Я решила узнать о нем всю правду, чего бы мне это ни стоило.
Глава 11
Когда я вернулась в тот вечер, то нашла его сидящим на полу. Он копался в большой банке с гусеницами и червяками. Только тут я заметила на окне большой аквариум с золотыми рыбками. Я поискала глазами трубу - она по-прежнему лежала на кровати. Он не сразу встал и только через несколько минут отставил банку, поздоровался со мной, потом достал носовой платок и взял трубу. - Садись на стул, - велел он, как и в прошлый раз, не приглашая, а приказывая. Я покорно села, мысленно изумляясь, почему я позволяю так с собой обращаться - это было на меня не похоже. Он долго вытирал до блеска трубу, потом дышал на нее и тер еще и еще, пробежал пальцами по клавишам, снова что-то вытер, как будто хотел заставить инструмент сиять, как само солнце. Потом Бенни встал в углу комнаты и приложил трубу к губам. Я не отрываясь следила за ним. Его длинные пальцы ласкали золотой инструмент, который поблескивал в полутьме. Он несколько минут настраивался, а потом звуки наполнили комнату. Он начал с нескольких низких арпеджио, которые становились с каждой нотой все выше и выше, как будто невидимые волны догоняли друг друга, накатывая на высокий берег. Я даже представить не могла, что на трубе можно играть так мягко, трепетно, с таким чувством. А он все продолжал. Мне казалось, что он не сделал ни одной передышки, чтобы вздохнуть. Он не отрывал мундштук от губ, слившись со своей блестящей трубой. - Это все для тебя, - наконец, сказал он, а потом без лишних слов подошел, стал передо мной на колени, поднял мое лицо двумя руками и поцеловал. Как долго длился этот поцелуй... Я почему-то не сопротивлялась. Потом он отпустил меня. - Бенни, - прошептала я, но он уже встал и отвернулся. - Как все это прекрасно! - воскликнул он. - Если бы я верил в бога, я только бы и делал что благодарил его. Ничто не мешает мне быть счастливым - полностью, совершенно счастливым. Все это мое, и ты тоже теперь моя. - Что ты такое говоришь?! - Да, ты моя. Моя любимая, мой друг, моя муза, моя жизнь. Выбирай любое из определений. Я приветствую тебя и благодарю! - Эй, послушай. Кто сказал... - Я сказал. Какое счастье! Разве ты не чувствуешь? Кажется, в этой комнате мало места, чтобы вместить мою радость! Здесь тесно! Мы можем танцевать, бежать по земле, взявшись за руки, мы можем любить друг друга, жить и чувствовать так, будто мы не двое - а один человек. Я большой и сильный. Ты маленькая и хрупкая, но я смогу защитить тебя. Мы будем целоваться и любить друг друга столько, сколько ты захочешь, сколько сможем. Петь, играть, любить снова и снова, вечно.... - Он кружился по комнате и не говорил, а кричал, даже пел. - Перестань! - закричала я. - Ты сошел с ума. - Будем играть или займемся любовью? И то и другое одинаково важно, но решать тебе. - Я хочу тебе сказать кое-что. Так дело не пойдет. Я совершенно не уверена, что хочу быть.., тем, что ты сказал. Он снова подошел ко мне и снова поцеловал, как раз в ту минуту, когда я собиралась сказать нечто очень важное. И слова сами собой испарились. Да что это был за человек?! Неужели он всегда делал то, что хотел? Всегда добивался своего? - Эй, послушай, - опять начала я. - Это надо обдумать. Ты очень славный, но... Он снова заткнул мне рот поцелуем - таким отчаянным и страстным, что я задохнулась. Потом он взял мое лицо обеими руками, посмотрел в глаза и сказал: - У тебя на зрачках есть маленькие коричневые пятнышки! Отлично! Рот у тебя - маленький, сладкий и теплый. Шея - длинная и белая. Замечательно. Все, как и должно быть. Ну, это уж было слишком. Я встала. - А у тебя растрепанные волосы, - заявила я. - Ты слишком худой. У тебя чересчур длинные руки. Губы у тебя слишком жесткие от игры на трубе, уши торчат, а ноги здоровенные. Единственное хорошее, что в тебе есть - пальцы. - А что тебе еще нужно? - возразил он. - Отныне они твои. - Так не пойдет, Бенни, - повторила я. - Если ты хочешь чего-то от женщины, то надо добиваться этого мягко, а не налетать, как бешеный мотоциклист. Похоже, ты можешь пройти сквозь стену. - Так и есть, - ответил он. - Я могу выпрыгнуть из окна. Показать тебе, как я прыгаю со второго этажа? Он подошел к окну, открыл его и взобрался на подоконник. Постояв там минутку, он шагнул и исчез. Я услышала стук. Боже, да он был настоящим сумасшедшим! Я в ужасе подбежала к окну. - Бенни, Бенни! - позвала я. - Ты с ума сошел? Он стоял на карнизе и опасно раскачивался взад-вперед. - Прыгать? Только скажи, и я прыгну. - Возвращайся назад, слышишь? - Ты будешь вести себя, как я сказал? - О, господи! Ты же убьешься! - Ты будешь нежной, ласковой, любящей и все такое? - Да, да! - Ладно. Тогда отложим прыжок до другого раза. Он вернулся в комнату. А я снова села на стул. - Значит, ты сумасшедший, - пробормотала я. - Никаких сомнений. Ты безумен. - Только с тобой, Хелен, - ответил он, подходя ближе. - Да я чуть не умерла от страха. - Поиграть тебе еще? Или почитать вслух? Я почти плакала. - Нет. Ради всего святого, ничего не делай. Просто сядь спокойно и посиди хоть пару минут. - Невозможно. - Прошу тебя, а то я уйду. Он схватил меня за руку и заставил встать. Я все еще была так испугана, что непроизвольно прижалась к нему и опустила голову ему на плечо. - Ты дрожишь, - заметил он, обнимая меня за талию. - Ты и правда дрожишь. Я закрыла глаза, а руки сами обвились вокруг его шеи. - О, Бенни, я... Он поднял мое лицо за подбородок. Я плакала. Он поцеловал мокрую щеку, потом губы. В эту минуту мне действительно была нужна его защита. - Пойдем, полежи немного. Он медленно отвел меня к кровати. Мы легли рядом. И вдруг мне показалось, что где-то в комнате тихо играет труба, хотя он был рядом, и я могла потрогать его рукой. Он был спокоен, спокоен, но опасен. Его рука уже была у меня на бедре, потом он прижался ко мне, а пальцы пробрались под юбку. Я знала, что надо встать, но не могла, да и было уже поздно. Мне стало тепло и невероятно приятно, мне казалось, что я пою.., пою ту мелодию, которую он играл мне. - Бенни, ты не должен... - Должен. Милая маленькая Хелен... - Нам надо быть осторожными, очень осторожными, - прошептала я. - Да. Да. Теперь его длинные руки играли музыку на моем теле. И я ответила ему, поддалась, как поддавалась блестящая труба. Я дотронулась до него так, как только один раз в жизни касалась мужчины. Френсиса. Я чувствовала его возбуждение, он тоже ласкал меня, заставляя гореть от страсти. Мы не спешили. Все происходившее было неизбежным. Каким он умел быть спокойным и нежным, какой огонь зажигал в моем теле! И вот я уже сама прижала его к себе, как будто не хотела ни за что отпустить. Когда он вошел в меня, я вдруг испугалась. Испугалась, но только на мгновение. Потом мы забыли обо всем. Он вел себя осторожно. Он подарил мне все, и когда наступил оргазм, мне снова показалось, что в комнате играет труба. А после я ощутила себя такой легкой, будто могла летать, как птица. Это было совершенство, не поддающееся ни пониманию, ни описанию. Через несколько минут я погладила его по лицу, ощутив, как подрагивают его губы. Он улыбался. - Как это было чудесно. - Не то слово, - ответила я. - Больше. Это как.., как.., нет, не знаю. В следующую секунду он уже стоял посреди комнаты. А я смеялась, смеялась, потому что он пел. Он раскинул руки и пел - чистым, высоким голосом. В словах не было смысла, это была просто песня. Этим Бенни выражал свою невероятную радость, радость жить. А я смеялась и смеялась, пока не смогла воскликнуть: - Перестань, Бенни, перестань! Он оборвал пение, а я выскочила полуголая из кровати и, подбежав, повисла у него на шее. - Хватит? - спросил он. - Или спеть еще? - Нет, нет. Давай посидим и покурим. - Я не курю, но, может, у тебя есть свои сигареты. Я посижу и посмотрю, как ты это делаешь. В тебе красиво все, даже то, как ты куришь. Я нашла сигареты, прикурила и глубоко затянулась. В какой чудесный мир я попала? Я опустилась в кресло, но что-то больно впилось мне в спину. Это была труба. Я взяла ее в руки, инструмент был еще теплым. Я попыталась подуть в нее, но сколько ни старалась, не раздалось ни звука. Я думала, что у меня глаза от напряжения вылезут из орбит. - Это не для маленьких девочек, - усмехнулся он. - Нет, только для больших мальчиков, - согласилась я и передала трубу ему. Он показал мне, как правильно дуть в мундштук и нажимать на клавиши. Мне снова показалось, что я для него не существую - он ходил по комнате, что-то бормотал себе под нос, кивал каким-то собственным мыслям. Я оделась, как будто была в комнате одна, он едва повернул голову в мою сторону, и мне стало бы обидно, если бы я вовремя не вспомнила, что Бенни надо принимать таким, как он есть. Со временем я поняла, что значит привыкать к человеку и что значит подчиняться мужчине. Он звал - я приходила, я ему надоедала - и должна была уйти. Чаще всего девчонкам приходится принимать именно такое положение вещей, но тогда мне все было в новинку, и мне даже нравилось быть неглавной, в некотором унижении женщины мне виделась определенная красота и правильность. Но больше всего меня удивил новый и прекрасный опыт: человек мог влюбиться дважды и даже без особого промежутка между двумя влюбленностями. Рядом с этим открытием все остальные новые ощущения меркли. Прежде я была уверена, что любовь - уникальное и неповторимое чувство, но вот не прошло и двух месяцев, как она повторилась. Я была влюблена. Теперь его звали не Френсис, а Бенни. Значит, любить можно много раз, даже сто! Была ли я действительно влюблена? Именно этот вопрос я задавала себе по дороге домой. Ответ был - да, без сомнения. Иначе его прикосновения и поцелуи не доставляли бы мне такое острое наслаждение. «Ну вот, - подумала я не без гордости, - ты становишься старше и опытнее. Поди скоро лекции о своих приключениях сможешь читать: приключение первое, второе, третье». Но нет - я даже содрогнулась, больше приключений не будет, это последнее и главное. Когда я вернулась домой, в комнате Нелли горел свет, и я сразу заглянула к ней. Нелли задремала в кресле с журналом на коленях. - Лучше бы ты уже легла, Нелли, - разбудила я ее. - Но раз ты не спишь, то тебе придется меня выслушать. Молчать я не могу. Послушай - я снова это сделала. - Сделала - что? - По уши влюбилась! - Вот и славно, - ответила она. - Кто же он на этот раз, дорогая? - Его зовут Бент, и он играет на трубе. - Мне вдруг ужасно захотелось поделиться с Нелли всем, абсолютно всем. - И я сегодня занималась с ним любовью. - Фраза прозвучала излишне буднично. - Это было потрясающе! - Боже мой, что ты говоришь, дитя? - поразилась Нелли. - Ты сошла с ума? Ну-ка, Хелен, сядь на минутку. Ты не должна меня так пугать. - А чем ты потрясена? - Но ты же еще ребенок. Ты же шутишь, да? Не говоришь же ты все это всерьез?! - Говорю. - Но ведь ЭТИМ можно заниматься, когда ты уже замужем или хотя бы обручена. Ты просто заслужила настоящую трепку. - Но я занимаюсь этим и буду заниматься дальше. - Но, Хелен, а если что-нибудь случится? - Вряд ли. Он достаточно осторожен. - Что ты имеешь в виду? - Ну не глупи, Нелли. Ты же понимаешь, о чем идет речь. - Никто из мужчин не может быть достаточно осторожен, - провозгласила она. - Обязательно что-то случается. В следующий раз ты явишься и скажешь, что ждешь ребенка. - Ну и что особенного, наконец. В крайнем случае отправляешься в госпиталь с диагнозом «нерегулярный цикл». Нелли окаменела и застыла с раскрытым ртом. - Боже, благослови нас и спаси, детей твоих. Что с тобой случилось? Ты и правда изменилась. - Да брось, - обиделась я. - Я только хотела, чтобы ты за меня порадовалась. - Порадовалась!.. Да радоваться-то нечему! Тебе еще нет восемнадцати. - Ну и что? Эти вещи в наше время происходят гораздо раньше. - Хелен, - вдруг решилась Нелли, - если ты и дальше собираешься делать это самое, то должна использовать.., ну.., ты понимаешь, о чем я говорю. - Да. Понимаю. Только это все испортит. Так что даже и обсуждать не будем. - Все, ты пропала, - заявила, горестно вздыхая, Нелли. - Больше и сказать нечего. Ты пропала. Окончательно пропала. Можно сказать, погибла.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
